Вот такое-эдакое, с названием, как у школьного сочинения, на досуге наваял. Типа нуар. Сличайте!
В ТЕАТРЕ.
Ничего не выражая своим видом, не высказывая ни упреков, ни похвал, не предостерегая, не благословляя и не проклиная то, что раскинулось под ним, Солнце уходило за ржавую пилу горизонта. А город, скрипя неподатливой и пылящей железобетонной шеей, поворачивал вслед скрывшемуся светилу свою обросшую арматурой косматую голову. В его тупом, светящимся грязным огнем дорожных фонарей взгляде читался вызов.
Закат угасал, и нелепая мишура уродливых дневных украшений города скрывалась в отравленной и задыхающейся, но все еще милосердной тьме. Застыли невидимыми бесконечные серые асфальтовые ленты конфети, мертвые и громадные эклектичные коробки из стекла и бетона, помпезные несоразмерные и чуждые святости, чем бы она не была, новоотстроеные ради дизайна и шика храмы. Но город не сдался. На встречу мудрому свету звезд взметнулись языки неонового пламени, и звезды ослепли, укрытые заплесневелым покрывалом смога, так и не успев начать свою вечную песнь ночи...
Город, с астматичных хрипом разбросав по сторонам свои мослатые стальные щупальца, устроился поудобней на ночь в своей изрытой кавернами метро норе. Он не собирался спать: он лишь на миг прислушался к мерному шуму своей стальной и резиновой, отравленной бензином крови, и погрузился в мрачные и неведомые никому планы. Планы, единственной целью которых было непрерывное бесконечное распространение: вширь, вглубь, ввысь. Пронзить и опутать каждый сантиметр вселенной. Подчинить и опрокинуть волю. Заполнить даже пустоту космоса гарью автомобильных двигателей. Заставить наконец даже гордое Солнце посмотреть городу в глаза...
***
Свирепо пылали раскаленные электрические огни. Рекламы вгрызались в плоть мозга, словно стараясь вырвать из него мысли и чувства. Грохочущий и струящийся рваным ядовитым туманом стальной поток безостановочно проносился мимо. По пыльной змее тротуара, окруженные этой клокочущей нежитью, шли двое. Девушка вглядывалась в гипнотический дурманный свет вокруг. Парень пытался что-то ей сказать.
-Мне трудно выражать словами свои мысли... И почти невозможно выразить словами свои чувства...- он неловким дерганым жестом взлохматил волосы ладонью- Черт, не то... Да почему же всё это так... блекло...
-Чего ты хочешь, Сашка?- будто издали, отсутствующе спросила девушка.
-Ты...
-Я всё понимаю. Нет.- она могла быть жестока. Она могла быть точна в своих ответах.
-Но посмотри же вокруг!!- крик вырвался, казалось, из самого его сердца, и он не мог сдержать этого крика- Погляди на эту пошлость! Это... Условности и стереотипы... да это же просто фарс! Какая-то затянувшаяся театральная постановка безумного режиссера, в которую заигрались не менее сумасшедшие актеры! Это же всё фальшивое! Оно же пожирает души... Серость...
-Это жизнь. Жизнь фальшивая? Спектакль?- спокойно спросила девушка, указывая в темное небо. Она могла быть точна не только в своих ответах, но и в своих вопросах.
-Нет, нет...-Вдруг его голос обрел уверенность- Там- нет! Там, за чертой этого проклятого города, этого прожорливого осколка ноосферы- всё не так! Там жизнь если и пьеса, то... вечная?.. нет... самодостаточная! Ей не нужны кипы сценариев, вопли постановщика, суета актеров и эти пронзительные сверлящие софиты! Она сама по себе! Она спокойна, ибо знает, что спешить некуда, а нужно лишь... нужно делать то, что нужно. Но здесь всё не так: люди не смогли просто жить, они не смогли жить без мелких целей и глупых средств! О, нет! Они придумали свои бестолковые, полные глупости, условности, жестокости, и еще черт знает каких гнусностей роли! Как собаки в цирке они пляшут ради угощения истрашась кнута, только сами же выступают жестокими дрессировщиками. Это какое-то извращение, массовый садомазохисзм. Все эти жизни-игры, они пусты, мертвы!.. До чего же глупо горят души... Их идеалы смешны, их цели бессмысленны, их шансы давно потрачены, и даже их надежда уже мертва и обернулась пылью. Они- марионетки, и знают об этом. Они с готовностью карабкаются туда, куда тянут их нити предубеждений и бездарных условностей, и верят, что наконце нитей- их Бог. А на конце нитей ничего нет! Концы болтаются в пустоте! И тянут их лишь другие марионетки, бегущие мимо и спотыкающиеся о нить!
-Куклы, да? А ты свободный белый человек? - девушка иронично заломила бровь. В ёё зрачках белым шумом радиопомех бушевал пожар рекламного неона.- Извини, Сашка, мне пора к Максу!
-Постой!- казалось он был в ужасе- Куда ты? Зачем?! Ты же сама ненавидишь эту тусовку! Вспомни их разговоры, их цели, их мечты!.. Хотя какие, к черту, у них мечты? Они же не заслуживают... Они же тебя не заслуживают! А я заберу тебя отсюда! Деньги есть: я хорошо играл в игры этого мира, и если понадобится вернусь сюда и буду продолжать! Но ты сможешь освободиться навек! Представь себе жизнь без вечной крысиной гонки! Без чужих мелких правил! Без условностей! Представь себе свободу! Я всё для тебя сделаю, я подарю ёё тебе!
-Прощай, Сашка!- что-то изменилось в голосе девушки, и огни города на миг померкли в ёё глазах, и искорками стекли по щекам- Ты хороший, но я действительно спешу!.. Видишь ли, я не умею играть больших ролей, да еще и без сценария! Привыкла к мелочи, серости и узким границам! Прощай...
Девушка растворилась в ночном месиве города.
***
Остановившимся взглядом человек смотрел в мельтешащую ночную не-жизнь. Понимание острым лезвием пронзало его естество: "Я только что отыграл финал одной из мелких ролей, наивно веря, что отвергнул их навсегда...". Он шел через грохот ночи, и шептал сам себе ужасную правду. Свободы нет. Нет ни высоких целей, ни больших ролей. И за чертой города тоже ничего нет: он тянется в бесконечность, а за краем бесконечности лишь пустота. Раз нет свободы, нет и свободных людей. Есть лишь те, кто в счастливом опьянении играет свою роль, те, кто идет против своей роли и ломает роли других, и те, кто роли пишет. И все они подчинены театру... Свобода- лишь иллюзия...
-Эй, гражданин! Ты что, пьяный? А ну-ка, документы!- город-театр тянул к человеку свои щупальца, засасывая обратно в водоворот сцены. Парень хрипло засмеялся.
-Вы хотите играть? Пожалуйста! Сейчас вы сыграете еще раз! Но я больше не стану этого делать, я не вернусь! Занавес! Свобода ждет!
Он вырвался из крепких обьятий. Он шагнул в сторону. И утихли огни. И погасли звуки. И визг тормозов, и глухой удар тела о пустой металл. Он оторвался от тесной сцены земли и устремился к краю бесконечности. А вдруг там, за пустотой, где нет ролей, ждет его свобода?
...А марионетки весело засуетились вокруг своего лишившегося веревочек собрата и с энтузиазмом приступили к исполнению новой роли...